Утром Ивраоскарь разбудил их и объявил о намерении сообщить им решение Великого Правителя. Все трое вскочили, уставились на Ивраоскаря и приготовились слушать:
— Великий правитель считает, что нужно сохранить оба вида. Но ради сохранения вы пойдёте на жертвы. Земляне предоставят жителям Евы сто миллионов репродуктивных тел. Ровно столько, сколько нужно для возвращения к жизни всех сохранённых особей. В качестве благодарности вы позволите жить на Еве сотне миллионов землян, если те пожелают. Остальные останутся на Земле, в тепле и при свете, сразу после того, как мы изготовим для них новое Солнце.
— Эти условия невыполнимы! Где мы найдём сто миллионов смертников? — запротестовал Фёдор.
— Значит, вам придётся быстро бегать, что бы медленнее замерзать.
— Я думаю, что жители Евы тоже откажутся, — с тоской в голосе сказал Георгий.
— Тогда вам придётся вечность прозябать в виде электронной копии. Если, конечно, сердобольный Михей не отключит серверы.
Услышав имя своего товарища, Тарас Петрович приободрился и тоже вступил в диалог:
— Кто должен будет убедить стороны пойти на сделку?
— Ты и Фёдор вернётесь на Еву. А Георгий отправится на Землю.
— Чёрта с два! Моё тело с Земли, многие меня там помнят. Кто мне поверит, что я представитель инопланетной расы? Все просто подумают, что я тронулся умом!
— Поверь мне, у тебя будут весомые аргументы, — улыбаясь, ответил лингвист.
Глава 14. «Один на Земле, один на Еве»
Очередную ночь Михей провел вне лагеря, без сна, в компании Анны. За последнее время они проводили всё больше времени вместе, рассказывая истории своих жизней, философствуя на тему смысла существования всего, но чаще они обсуждали сложившуюся ситуацию и пытались найти пути выхода из неё.
Но иногда их диалог становился ужимистым, отрывистым и тоскливым. В эти моменты сердце Михея переполнялось чувствами, которых раньше он никогда не испытывал. К счастью, Анна понимала Михея без слов, ведь сам он никогда бы ни смог выразить всё это словами.
Так и теперь, их общение плавно перешло от решение проблем человечества к решению проблем человека:
— Станции нет, Вениамина и почти всей экспедиции нет, от Петровича никаких вестей. Пропал. Оставшиеся ребята надеются, что я вытащу их отсюда, а я, честно, понятия не имею, что делать! — жаловался Михей.
— Скажи им правду. И сам успокойся. И вам, и нам есть на что надеяться! Во-первых, есть небольшие шансы, что делегация людей сможет убедить мой народ, что они не правы. Во-вторых, помнишь, ты рассказывал мне про геолога, который пропал? Так вот, его нигде нет. Мы всё обыскали. Скорее всего, он, отправился вслед за Петровичем. Так что они, если повезёт, заручатся поддержкой Великого Правителя.
— Откуда ты знаешь, куда они отправились?
— Наши способности улавливать импульсы с информацией не ограничиваются масштабами этой планеты. Порой нам прилетают новости «издалека», — улыбаясь, ответила Анна и продолжила. — Потому самым верным действием сейчас будет бездействие. Дай возможность Вселенной самой всё расставить на места.
— Увы, я всегда раньше рассчитывал только на себя. Поэтому теперь не нахожу себе места.
— Я предлагаю так. Если мы за долгое время не получим никаких вестей, то в таком случае, я предложу тебе другой выход.
— Какой?
— Давай сейчас не будем об этом.
— Хорошо. Тогда о чём?
— О чём угодно. Спрашивай.
— Могу я научиться общаться, как ты? Ловить эти самые импульсы и понимать их?
— Научиться? Вы это умели, до определённого момента. И сейчас, наверно, можешь, только стоит приложить немалые усилия.
— Что ты имеешь ввиду? — удивился Михей. — Я никогда так не умел.
— Умел-умел. Только вместо того, чтобы развивать это умение, ты начал учить слова.
— Не понял.
— Когда ребёнок начинает говорить, вам кажется, что он умнеет. Но это не совсем так. Он лишь начинает мыслить, как взрослые. Ведь изначально, малыш не знает языка, но он при этом разумен. Он мыслит. Инстинкты самосохранения подсказывают ему: подстраивайся, если хочешь выжить. И через несколько лет волшебное, неуловимое мышление забывается и сводится к бесконечному перебору выученных фраз в голове. А то, что ещё не названо, навсегда ускользает от вашего сознания…
Наступила долгая, томительная пауза. Михей поймал себя на мысли, что любая тема, обсуждаемая с Анной, так или иначе вгоняет его в тоску. То ли из-за того, что он — представитель цивилизации, которая всё делала наперекосяк, то ли потому, что он никогда не сможет её обнять. Один на Земле, один на Еве. Ему казалось, что это никогда не кончится. «Нужно что-то сказать! Что-то сказать, чтобы прервать эту паузу и разогнать дурацкие мысли!»
— Не нужно ничего говорить! Я всё уже услышала. И пока, прости, не могу ничего с этим поделать.
— Знаю. Иногда просто нет сил!
— Посмотри на одиночество с другой стороны. Порой так даже проще. Потеряв однажды близкого человека, ты навсегда заключаешь союз со страхом. Страшно потерять кого-то вновь, страшно, что с дорогим тебе человеком что-то случится, страшно, что случится дурное с тобой, и ты оставишь его один на один с тяжёлой скорбью на сердце.
— Может, и так. Но я готов заплатить эту цену.
— Давай немного подождём. Если ничего не изменится, я что-нибудь придумаю. Обещаю!
***
Длительные беседы с Анной позволили Михею обладать приличными знаниями об истории четырёх планет: Евы, Сьюзи, Кармен и Даны.
Все они пригодны для жизни человека, но не везде будет оказан радужный приём. Выводы учёных с Земли, о том, что обнаруженные планеты с большой вероятностью не заселены, оказались ошибочными. Да, возле их орбит не было ни тонн космического мусора, ни законсервированных спутников и станций. На их поверхности не было следов вырубленных лесов и густого смолистого смога. Не было ничего, чем человек наградил свою обитель — Землю.
Однако первозданность и нетронутость этих планет были обманчивыми. Сьюзи и Кармен густозаселённые планеты, а их обитатели тысячи лет враждуют между собой. Жители Сьюзи считали открытие методов «пересадки» личности в новое, искусственно выращенное, тело венцом их развития. А население Кармен напротив, видели нарушение природного цикла жизни и смерти противоестественно.
Первое время конфликт отражался лишь в спорах и длительных аргументациях собственной правоты. Но когда Сьюзи оказалась перенаселена и рождение детей попало под жёсткое ограничение, начались протесты и беспорядки. Выбирая между вечной жизнью и возможностью продлить свой род, население делилось на два фронта.
Тем, кто отрёкся от вечной жизни, не было места на Сьюзи. Вести былой образ жизни больше не представлялось возможным. И тогда Кармен миролюбиво приняла их, отпустив в обратном направлении тех, кто поддался соблазну бессмертия.
Обладая способностью «улавливать» информацию на больших расстояниях люди всегда знали, что происходит на соседних планетах. И то, что творилось на Сьюзи, вынудило их соседей создать над собой особый экран, блокирующий потоки информации. Страх, что пример соседей может оказаться заразительным, подтолкнул их к этому.
С тех пор, планеты-сёстры навсегда перестали общаться. И если о происходящем на Еве есть какое-то понимание, то Кармен — загадка. Какие изменения могли произойти с ее населением за несколько тысяч лет — неизвестно.
В то время Сьюзи настигла великая стагнация. Прогресс остановился, люди потеряли всякий интерес к науке. Они считали, что «вечная жизнь» — это венец их трудов. Считали, пока не стали замечать, что каждый раз, переселяясь в молодое тело, продолжительность жизни сокращалась. И переселения приходилось делать всё чаще. Искусственное ДНК выращенной биомассы, проще говоря, человеческого тела, с каждым новым копированием, начинало раньше стареть. Кроме того, многие отметили отсутствие свежих идей во всех сферах жизни. Это связывали с отсутствием новых ДНК, образовавшихся в результате слияния материнских и отцовских генов. Иначе говоря, даже имея возможность обучаться тысячу лет, можно уступить собственному ребёнку в сообразительности. Новая жизнь рождает новое мышление, новые взгляды и идеи.
